Или 1-я часть 7-й Ленинградской симфонии Шостаковича
Шостакович долго думал над тем как изобразить фашистов в симфонии. Фабула симфонии известна и до пронзительности тривиальна – добро побеждает зло. В данном случае советский войска побеждают нацистские. 9 го августа 1942 года, когда симфония прозвучала в Петербурге это было далеко еще неизвестно. Обстановка на фронте складывалась сложная.
Шостакович в момент работы над симфонией
9-го августа 1942 фашисты планировали вступить в Петербург, но у них ничего из этого не получилось. К середине сентября Шостакович завершил работу над двумя частями симфонии, а 29 сентября — над третьей. 1 октября Шостакович вместе с семьёй был вывезен через Москву в Куйбышев, где 27 декабря 1941 года и закончил симфонию. Четвертая часть симфонии была закончена в Куйбышеве, куда Дмитрий Дмитриевич был эвакуирован вместе с детьми.
В момент 1-го исполнения
Премьера величайшего произведения прошла 5 марта 1942 года на сцене Театра оперы и балета Куйбышева в исполнении оркестра Большого театра под управлением Самуила Самосуда. Власти настаивали на срочной премьере: исполнению симфонии, которую композитор назвал Ленинградской и посвятил подвигу родного города, придавалось большое политическое значение. 29 марта симфония прозвучала в Москве (расширенный состав оркестра на фото), спустя 4 месяца в Новосибирске она прозвучала в исполнении оркестра под управлением Евгения Мравинского (все музыканты были в эвакуации), 22 июня 1942 года — в Лондоне, её исполнил Лондонский симфонический оркестр под управлением Генри Вуда. Американская премьера симфонии состоялась 19 июля 1942 года в Нью-Йорке — её исполнил Симфонический оркестр Нью-Йоркского радио под управлением дирижёра Артуро Тосканини, и только 9-го августа 1942 года премьера прошла в Петербурге. На этот раз симфония исполнялась оркестром под управлением Карла Элиасберга.
Карл Элиасберг
О злоключениях музыкантов репетировавших симфонии в условиях голода, холода хорошо рассказано в многочисленных источниках, о нацистском гимне в них ни слова. Восполним этот пробел.
Шостакович рвется на войну
Но его не пускают
22 или 23 июня Шостакович подал заявление о зачислении его добровольцем в Красную армию, однако ему отказали, сказав, чтобы он подождал некоторое время. Во второй раз Во второй раз Шостакович обратился для участия в военных действиях после того как услышал речь Иосифа Сталина, в которой тот призывал граждан вступить в народное ополчение, но и в этот раз, по просьбе родных и знакомых ему отказали. Тогда Шестакович с горя начал писать симфонию получившую название Ленинградская. При это параллельно он служил в Пожарной команде – гасил фугаски упавшие на крыши. Периодически его отрывали от исполнения функций пожарного его всё чаще стали отрывать для выполнения музыкальной деятельности . Шостакович решился взяться за крупное сочинение в симфоническом жанре – симфонию Ленинградская.
Боец ПВО по совместительству — композитор
Писать и еще раз писать
Я писал ее быстрее, чем предыдущие произведения, — пишет Шостакович.- Я не мог поступить по-другому, и не сочинять ее. Вокруг шла страшная война. Я всего лишь хотел запечатлеть образ нашей страны, которая так отчаянно сражается в собственной музыке. В первый день войны я уже принялся за работу. Тогда я проживал в консерватории, как и многие мои знакомые музыканты. Я являлся бойцом противовоздушной обороны. Я не спал и не ел, и отрывался от сочинения только, когда дежурил или при возникновении воздушных тревог. Моя мечта, чтобы Седьмая симфония в недалеком будущем была исполнена в Ленинграде, в родном моем городе, который вдохновил меня на ее создание.
На крыше Консерватории в момент бомбежки — прорвался
Вообще-то все музыканты работают по заказу, тем более в условиях военного времени по заказу Сталина, но складывается впечатление что Шостакович нарушал приказы и писал симфонию по собственному желанию. Cлова Шостаковича “Я не мог поступить по-другому, и не сочинять ее” – можно понимать двояко. Седьмая симфония была включена в план концертного сезона 1941—1942 Ленинградской филармонии, который был объявлен весной 1941 года. Получается, что симфонию композитор собирался писать еще до войны, но всерьез взялся только во время.
Увлечённый композицией он стал напряжённо над ней работать и уходя на дежурство, стал брать ноты на крышу, чтобы не тратить время: «таскал туда партитуру — не мог от неё оторваться»
“Темная тема” войны
Постепенно сочинение стало разрабатываться как масштабный четырёхчастный цикл с увеличенным составом оркестра
Знаменитая «тёмная» тема первой части симфонии была написана Шостаковичем до начала Великой Отечественной войны — в конце 1930-х годов или в 1940 году. Это были вариации на неизменную тему в форме пассакальи, по композиционному замыслу сходные с «Болеро» Мориса Равеля. Простая тема, поначалу безобидная, развиваясь на фоне сухого стука малого барабана, в конце концов вырастала в страшный символ подавления. Это она станет самой знаменитой частью симфонии, по которой её узнают.
Правда глазами следственного комитета
В 1940 году Шостакович показывал это сочинение коллегам и ученикам, но не опубликовал и публично не исполнял. Когда летом 1941 года композитор начал писать новую симфонию, пассакалья превратилась в большой вариационный эпизод, заменивший разработку в первой её части, законченной в августе. Близкий друг Шостаковича литературовед Исаак Гликман вспоминал, что в первых числах августа 1941 года тот по телефону пригласил его прийти к нему на квартиру. Дмитрий Дмитриевич выглядел похудевшим, задумчивым, усталым и при встрече сказал, что хотел увидеть Гликмана в связи с тем, что хотел показать начало задуманного им симфонического произведения, которое возможно «никому не понадобится, раз свирепствует такая небывалая война». Композитор на рояле исполнил «возвышенно-прекрасную» экспозицию и тему вариаций, изображающую фашистское нашествие. Они оба были очень взволнованны, а Шостакович даже прослезился, что было для него довольно характерно при исполнении своих новых сочинений. После этого автор музыки произнёс: «Я не знаю, как сложится судьба этой вещи, — и после паузы добавил, — досужие критики, наверное, упрекнут меня в том, что я подражаю „Болеро“ Равеля. Пусть упрекают, а я так слышу войну». Встретившись со своим знакомым Михаилом Зощенко композитор в разговоре сказал, что работает над новой симфонией, работа продвигается и должно получиться хорошо.
Он все исправлял и исправлял партитуру, пока не довел до совершенства
На вопрос писателя чему она будет посвящена, Шостакович ответил: «Пожалуй, точной темы нет. Но в общем тема военная, борьба, героизм советского народа…» На Зощенко общение с композитором произвело большое впечатление и в своей статье «В эти дни» он отразил общие чувства от встречи с ним следующим образом: «За тонкими чертами лица — мужество, сила и большая непреклонная воля».
С 1 сентября авианалёты люфтваффе участились, композитору с семьёй приходилось всё чаще скрываться в бомбоубежище, где охваченный замыслом старался не задерживаться и возвращался в квартиру работать над чистовой партитурой первой части, которая была закончена 3 сентября. В сентябре 1941 года, в уже блокадном Ленинграде (блокада началась 8 сентября), Шостакович написал вторую часть и начал работу над третьей. Первые три части симфонии он писал в доме Бенуа на Каменноостровском (тогда — Кировском) проспекте[22]. 6 сентября 1941 года он писал своему коллеге Виссариону Шебалину, что испытывает сверхъестественное физическое и умственное напряжение и отмечал: «Сочиняю я с адской скоростью и не могу остановиться». Левон Акопян в своей работе «Феномен Дмитрия Шостаковича» писал, что создание Симфонии № 7 знаменует начало периода «творческой эйфории» композитора. В течение этого необычайно плодотворного времени, был создан целый ряд значительных произведений, и он продолжался почти без спадов на протяжении нескольких лет. Финал симфонии по значимости уступает первой части, указывает что силы зла оказались воплощенными значительно сильнее, чем противостоящее им гуманистическое начало.
Участница премьеры Ксения Матус вспоминала:
“Произошло небывалое, не значащееся ни в истории войн, ни в истории искусства, — «дуэт» симфонического оркестра и артиллерийской симфонии. Во время симфонии ее исполнение транслировалось по радио. Грозные контрбатарейные орудия прикрывали собой не менее грозное оружие — музыку Шостаковича. Ни один снаряд не упал на Площадь Искусств, но зато на головы врага из радиоприемников, репродукторов потрясающим всепобеждающим потоком обрушилась лавина звуков, доказав, что дух — первичен. Это были первые залпы по Рейхстагу!”
Моя бабушка Ирина Федоровна сводила детей на эту премьеру. Ей билета уже не досталось. Она слушала прямую трансляцию по радио.
