Что нашли общего у двух этих композиторов устроители концерта? Концерт для однорукого пианиста у Равеля.
Концерт, прошедший в Большом зале Петербургской филармонии, открывался помпезно – Симфонией N 5 Людвига ван Бетховена, более известной как “Так судьба стучится в дверь“. В исполнении Академического симфонического оркестра филармонии под управлением Александра Дмитриева 5-я звучала подчеркнуто академично, я бы даже сказал “зачеркнуто академично”.
Йол Юм Сон
Зачеркнуть Бетховена
Музыканты и главное сам дирижер, казалось зачеркнули своей игрой все достижения автора. Они сыграли пятую так, как всегда или так, как обычно. А, может быть, так и нужно, симфония большего не заслуживает? Cостоящая из всего лишь одной, единственной темы, сыгранной в разных вариациях, но все тоже “ту ду ду ду” и еще раз , опять “ту ду ду ду” только на терцию ниже ? Две фразы, состоящие из четырех нот, не так ли это мало для симфонии, для произведения большой формы? Теперь, спустя, 35 лет после изучения знаменитой пятой в музучилище, тогда, как я помню, нравилось, теперь совершенно не нравится!
Что произошло с Бетховеном? Да он ли это вообще? Читаем, надо думать, человека образованного, который работает на Филармонию , музыкального критика Марину Малкиель.” Она (тема – А.О.) обладает неисчерпаемыми возможностями роста, развития, самых неожиданных трансформаций”. Теперь читаем самого Бетховена “Я схвачу судьбу за глотку. Совсем согнуть меня ей не удастся. О, как прекрасно прожить жизнь тысячу раз.” Под конец своей рецензии, Марина Малкель, все же отмечает что в коде финала Бетховен повторяет одну и ту же мелодию тридцать раз подряд “в ослепляющем “белом” до мажоре”. Красиво сказано, но сути не меняет. По-моему ужасно скучная симфония. Кстати, и сами музыканты играли ее без должной отдачи.
Кстати я так и не понял, какой достигали цели устроителели концерта, что они хотели сказать, ставя в одном концерт Бетховена и Равеля, композиторов заведомо не сравнимых. Тем ослепительнее, после Бетховена, слушался Равель, композитор на 100 лет моложе, и, надо думать, не зря.
Концерт для пианиста без руки
Равель, новая тема , не слишком известная, ради которой я и пошел на концерт. Заинтригован.Называлась Концерт Ре мажор для левой руки фортепиано с оркестром. Концерт написан Равелем по заказу для однорукого пианиста Пауля Витгенштейна. До войны, до Первой мировой, Пауль Витгенштейн был обычным пианистом, на войне он потерял руку. Война закончилась. К тому моменту Пауль сидел в лагере для военнопленных в Омске. “Ну и что, что великий пианист. А нам то что?” – так правительство Николая II ответило на запрос об особождении.
В итоге в ходе переговоров решили обменять Пауля на другого военнопленного и день победы в 1915 году Пауль Витгенштей встретил в Вене. Он решил не бросать карьеры пианиста. Начал заниматься, создавая переложения произведений Баха, Бетховена, Шопена, Грига, Мендельсона, Гайдна, Моцарта, Мейербера, Пуччини, Шуберта, Шумана, Иоганна Штрауса и Вагнера для исполнения левой рукой. Первым его педагогом в новом качестве был старый знакомый слепой учитель Йозеф Лабор, к которому он обратился письмом еще из России с предложением написать концерт для рояля, на что тот с радостью согласился.
Вскоре Пауль начал концертирвать. Как то раз он позвонил Равелю, попросив того написать концерт для левой руки с оркестром. Тот согласился, благо финансовое подкрепление было достойным. Деньгами Пауля на это его снабжал отец, сталелитейного олигарх еврейского происхождения Карл Витгенштейна. И вот Концерт для левой руки с оркестром Ре мажор, предстал пред нашими ушами в лице молодой корейской пианистки, тоже лауреаткой всяческих конкурсов Йол Юм Сон, признаной как выдающийся интерпритатор произведейний Моцарта. Легкий кивок головы оркестру и концерт начался.
Коды нет, каждый додумывает сам
Концерт, отметим Ре мажорный, начинается с мрачного и какого-то утробного рычанья контр-фагота, подхватываемого низким, но тихим шепотом контрабасов. Затем к теме, все же это тема, но на этапе самого зарождения, присоединяются также гудяще-низкие валторны.
Инструмент , связанный с историей моей семьи. Именно с валторны начинал свое обучений мой дядя, ставший впоследствии начальником инструментального цеха. Мой дядя начинал с того, что пытался раскачать звук в инструменте рекордной длины – у порядочной валторны звук, начинаясь на мундштуке, заканчивается выходом из раструба через 3 с половиной метров. И вот мой дядя, в возрасте 10-12 лет пытался извлечь звук из рекордно длинной валторны. В итоге он его извлек, но посадил себе все легкие … Вернемся, однако, к теме валторн в оркестре.
Валторны играют главную тему этой низкой, характерной для валторн мелодии. Потом к ним присоединяются хор из виолончелей, затем – альтов, скрипок и наконец духовая секция из труб, тромбонов, литавр. И наконец, на 2-й с половиной минуте вступает фортепиано с решительной темой, все на низких тонах, но постепенно распространяется на весь своей диапазон, захватывая всю клавитатуру фортепьяно, задействуя одну только руку. Затем тема как будто разделяется на две, идет перекличка двух тем в басовом и среднем регистре. И это только на 3 с половиной минуте. Вслед за этой первой темой с бешеным диапазоном инструментов будут еще две темы. Среди них средний раздел концерта со стилевыми элементами джаза.
Ведь это 30-е годы, когда на пароходах во всю играет джаз! Затем насыщенно-плотная фактура фортепианной партии в экспозиции уступает место остроритмованной одноголосной теме. Кульминация! Она подводит к репризе концерта. В развернутой фортепианной каденции звучат все три основные партии концерта. Как вдруг все партии обрываются и … А дальше ничего нет. Равель не дает коды. Каждый додумывает её сам! Все это обилие звуковых тем, инструментов происходит за полчаса. В то время, как Бетховен играл, раздраконивая одну, единственную тему 30 раз. Нет с этой минуты я начинаю любить Равеля. И кажется оркестр под управлением Алексндра Дмитриева ко мне присоединяется!
Алексей Орешкин
